Стараясь прочертить очередную тонкую, но выразительную линию на мокром прибрежном песке, Леди завела свою ножку в белом узорчатом гольфе слишком далеко и чуть было не поскользнулась.
Она охнула, случайно черканув туфелькой не там, где хотела, развела руки в стороны, притопнула бесшумно на песке и нахмурилась так, что было не понять, серьёзно она расстроилась или нет.
– Ах, ничего не получится! – девочка капризно стрельнула сизыми глазками в сидевшего на камне Сокола.
Тот растерянно продолжал наблюдать за занятиями девочки издалека.
Посмотрев, не запачкала ли она ненароком гольфы, и отряхнув хрустальные туфельки от песка, Леди скептически взглянула на свою работу.
– Вот тут ещё нужно, и вот тут так… – Она картинно сощурила глаза, всматриваясь в песок.
Оглянулась ещё раз на Сокола, затем присела, придерживая руками подол юбки, и, взяв двумя пальчиками, аристократически, ветку какого-то дерева, лежащую тут же, стала вновь что-то вырисовывать, улыбаясь и поминутно отдаляясь от работы с видом художника, творящего шедевр.
Наконец Сокол не выдержал, вспорхнул с камня и, подлетев к девочке, вопросительно и пристально взглянул на неё своими карими глазами.
Леди улыбнулась лучисто, откинула золотистые волосы назад и взметнула реснички с видом кокетки.
читать дальше– Хотите знать, что я рисую? – спросила она, склонив голову влево и придержав рукой шляпку.
– Да, если вам не трудно, не могли бы вы…
Она игриво заслонила своё песочное творчество.
– У Хозяйки сегодня восторженный вид, – заметила девочка. – Она весь день в хорошем настроении. А ещё вот какое-то чувство… чувство…
Леди замолкла, улыбнулась своим мыслям и посмотрела на небо.
– Красиво тут, – продолжила она. – Вот и у Хозяйки так же – красиво. Может, день какой-то необычный?
– Не знаю, – ответил Сокол почти равнодушно, не понимая, о чём толкует девочка.
– Ах, – вздохнула она, – ах.
Леди перевела взгляд на песок под ножками и вспомнила, что заслоняет от друга произведение. Она сделала лёгкий шаг в сторону, повернулась к картине на земле и составила ноги в третью позицию.
– Это я попробовала нарисовать любовь, – пояснила она, чуть смущённо улыбаясь.
Сокол долго всматривался в рисунок, разворачиваясь, иногда взмахивая крыльями и перелетая с места на место, но долго не мог промолвить ни слова. Когда пауза затянулась, он что-то пробормотал, резко взлетел с земли и, оглянувшись, устремился вперёд.
– Ах, ясный мой, мне так вас жаль! Вы не умеете понять! – В воздух воскликнула девочка и побежала за Соколом от реки.– А может, я плохой художник.
Мирки быстро скрылись за деревьями и помчались дальше по дороге, а на песке ещё долго виднелись несколько непонятных линий: острых, закруглённых, чуть заметных и с силой вдавленных рельефом в песок. И только Леди с трепетом и осторожностью вырисовывала каждую из них, вкладывала в это все свои чувства, только она боялась лишний раз дотронуться до песка и испортить композицию.
Лишь она знала, что все эти каракули – это всё то самое, просто другим – не понять.